Когда, читаешь похожие тексты, понимаешь, что не стоит ввязываться в споры с ретроградами, отрицающими любой альтернативный способ деятельности, кроме того, что наделяет их ореолом всезнания. Понимаешь, насколько все эти претензии на сакрализацию учительских функций смешны.
Наверное, мне просто повезло по жизни. Мои научные руководители по дипломной и диссертационной работе были людьми иного склада мышления, нежели те, с кем мне хочется спорить. Стоило, наверное окунуться в просторы сети, чтобы осознать, насколько не повезло многим, тем, кого в своё время Георгий Щедровицкий назвал людьми с "вёдрами на голове". У меня тоже имеется такой защитный прибор. Только размера прорези в нем хватает, чтобы понять, что сотрудничество в сети открывает безграничные возможности для поиска и решения проблем.
Таких проблем, которые описаны в той части текста, где Сеймур Пейперт говорит про "реконцептуализацию". Приведу её, в надежде, что у добравшихся до моего поста, хватит желания и времени, чтобы прочесть текст целиком.
И ещё одно замечание, перед цитатой. Есть у меня такая мысль, что одной из задач, которую могут решать учебные сообщества в рамках стратегий взаимного обучения, это как раз реконцептуализация определённых участков деятельности. Эта работа сложная и требующая коллективных усилий. Судите сами...
"Логика такого взаимодействия становится предельно ясной при разборе еще одного примера из моей коллекции удачных моделей осмысления образования. Двадцать лет назад катание на параллельных лыжах было навыком, которым овладевали лишь после многих лет тренировки и практики. Сегодня этим навыком овладевают за один лыжный сезон. Некоторые из факторов, повлиявших на это изменение, по своему типу вписываются в традиционные парадигмы педагогических новаций. Например, во многих школах горнолыжников используется новая методика обучения — постепенное удлинение лыж. По этой методике лыжник сначала учится кататься на укороченных лыжах, затем лыжи постепенно удлиняются. Но некоторые из этих факторов более фундаментального свойства. В определен-ном смысле движение, которому учится лыжник наших дней, отличается от того, чему столь долго и усердно учились его родите-ли. Но все цели, к которым стремились родители, детьми тоже достигаются. Лыжник быстро спускается с горы на параллельных лыжах, обходя препятствия и благополучно преодолевая трассу слалома. Но движения, которые он при этом совершает, отличаются от тех, что делали лыжники старшего поколения. Когда его родители учились кататься на горных лыжах, то и лыжники-любители и олимпийские чемпионы использовали технику поворота, основанную на блокировании возможного заноса, хотя требовался лишь поворот на параллельных лыжах.
Осознание того факта, что непосредственное движение могло бы быть более эффективным, оказалось решающим и в корне изменило катание на горных лыжах как любителей, так и профессиональных спортсменов. Введение новой техники катания означало более быстрое овладение этим навыком: для чемпионов она открывала более эффективные движения, а лыжникам-дилетантам позволяла про-изводить более элегантные движения. Итак, суть такого изменения состояла в реконцептуализации катания на лыжах как такового, а не в простом изменении в методике обучения. Но чтобы картина была полной, мы должны описать диалектическое взаимодействие между содержанием, обучением и методикой.
По мере того как менялись движения горнолыжников, лыжи и лыжные ботинки также изменялись. Новые материалы сделали лыжные ботинки более легкими и жесткими, а лыжи — более гибкими. Эти изменения были столь созвучны новой технике катания на лыжах, что многие тренеры по горнолыжному спорту и спортивные обозреватели приписали появление этой техники изменению в снаряжении горно-лыжника. Точно так же многие люди отождествляли революцию в катании на горных лыжах с использованием при обучении укороченных лыж.
Мне нравится размышлять над «революцией в горнолыжном спорте», поскольку она помогает мне осмыслить очень сложную совокупность явлений, с которыми мы сталкиваемся, анализируя историю «компьютерной революции». Сегодня ведется немало разговоров о том, как «компьютеры вторгнутся в нашу жизнь», и о том, как они изменят образование. Большинство этих разговоров разбиваются на две категории: «революционные» и «реформистские». Для большинства сторонников революционных воззрений само появление компьютера произведет немедленные изменения: обучающие машины дома и возникновение системы компьютеров сделают школу (в том виде, в каком мы ее знаем) излишней; реконцептуализации физики отводятся задворки мышления. Для реформистов компьютер не отменяет школы, но помогает ей. На компьютер они смотрят как на машину, которую можно вписать в существующие структуры, чтобы в конкретных областях или по нарастающей разрешать проблемы, с которыми сталкивается школа, какая она есть на сегодняшний день. По сравнению со сторонниками революционных воззрений реформист более склонен к размышлениям о реконцептуализации предметных областей образования. В своей философии, как явно, так и неявно, я стараюсь избе-гать двух основных ловушек: обязательности определенных по-следствий применения техники и обязательности стратегий наращиваемых изменений. Техника сама по себе не поведет нас в нужном направлении, насколько я могу судить, ни в образовании, ни в социальной жизни. Ценой за подобную позицию педагогического сообщества будет заурядность образования и социальная ригидность. А экспериментирование с обязательными изменениями не позволит нам понять, куда эта техника может завести. Я скорее сторонник революционных воззрений, чем реформист. Но революцию я предвижу в идеях, а не в технике. Она : состоит в новом понимании конкретных предметных областей и ; в новом осмыслении процесса учения как такового. Она состоит ; в новых и более честолюбивых установках в рассмотрении педагогических устремлений".
Наверное, мне просто повезло по жизни. Мои научные руководители по дипломной и диссертационной работе были людьми иного склада мышления, нежели те, с кем мне хочется спорить. Стоило, наверное окунуться в просторы сети, чтобы осознать, насколько не повезло многим, тем, кого в своё время Георгий Щедровицкий назвал людьми с "вёдрами на голове". У меня тоже имеется такой защитный прибор. Только размера прорези в нем хватает, чтобы понять, что сотрудничество в сети открывает безграничные возможности для поиска и решения проблем.
Таких проблем, которые описаны в той части текста, где Сеймур Пейперт говорит про "реконцептуализацию". Приведу её, в надежде, что у добравшихся до моего поста, хватит желания и времени, чтобы прочесть текст целиком.
И ещё одно замечание, перед цитатой. Есть у меня такая мысль, что одной из задач, которую могут решать учебные сообщества в рамках стратегий взаимного обучения, это как раз реконцептуализация определённых участков деятельности. Эта работа сложная и требующая коллективных усилий. Судите сами...
"Логика такого взаимодействия становится предельно ясной при разборе еще одного примера из моей коллекции удачных моделей осмысления образования. Двадцать лет назад катание на параллельных лыжах было навыком, которым овладевали лишь после многих лет тренировки и практики. Сегодня этим навыком овладевают за один лыжный сезон. Некоторые из факторов, повлиявших на это изменение, по своему типу вписываются в традиционные парадигмы педагогических новаций. Например, во многих школах горнолыжников используется новая методика обучения — постепенное удлинение лыж. По этой методике лыжник сначала учится кататься на укороченных лыжах, затем лыжи постепенно удлиняются. Но некоторые из этих факторов более фундаментального свойства. В определен-ном смысле движение, которому учится лыжник наших дней, отличается от того, чему столь долго и усердно учились его родите-ли. Но все цели, к которым стремились родители, детьми тоже достигаются. Лыжник быстро спускается с горы на параллельных лыжах, обходя препятствия и благополучно преодолевая трассу слалома. Но движения, которые он при этом совершает, отличаются от тех, что делали лыжники старшего поколения. Когда его родители учились кататься на горных лыжах, то и лыжники-любители и олимпийские чемпионы использовали технику поворота, основанную на блокировании возможного заноса, хотя требовался лишь поворот на параллельных лыжах.
Осознание того факта, что непосредственное движение могло бы быть более эффективным, оказалось решающим и в корне изменило катание на горных лыжах как любителей, так и профессиональных спортсменов. Введение новой техники катания означало более быстрое овладение этим навыком: для чемпионов она открывала более эффективные движения, а лыжникам-дилетантам позволяла про-изводить более элегантные движения. Итак, суть такого изменения состояла в реконцептуализации катания на лыжах как такового, а не в простом изменении в методике обучения. Но чтобы картина была полной, мы должны описать диалектическое взаимодействие между содержанием, обучением и методикой.
По мере того как менялись движения горнолыжников, лыжи и лыжные ботинки также изменялись. Новые материалы сделали лыжные ботинки более легкими и жесткими, а лыжи — более гибкими. Эти изменения были столь созвучны новой технике катания на лыжах, что многие тренеры по горнолыжному спорту и спортивные обозреватели приписали появление этой техники изменению в снаряжении горно-лыжника. Точно так же многие люди отождествляли революцию в катании на горных лыжах с использованием при обучении укороченных лыж.
Мне нравится размышлять над «революцией в горнолыжном спорте», поскольку она помогает мне осмыслить очень сложную совокупность явлений, с которыми мы сталкиваемся, анализируя историю «компьютерной революции». Сегодня ведется немало разговоров о том, как «компьютеры вторгнутся в нашу жизнь», и о том, как они изменят образование. Большинство этих разговоров разбиваются на две категории: «революционные» и «реформистские». Для большинства сторонников революционных воззрений само появление компьютера произведет немедленные изменения: обучающие машины дома и возникновение системы компьютеров сделают школу (в том виде, в каком мы ее знаем) излишней; реконцептуализации физики отводятся задворки мышления. Для реформистов компьютер не отменяет школы, но помогает ей. На компьютер они смотрят как на машину, которую можно вписать в существующие структуры, чтобы в конкретных областях или по нарастающей разрешать проблемы, с которыми сталкивается школа, какая она есть на сегодняшний день. По сравнению со сторонниками революционных воззрений реформист более склонен к размышлениям о реконцептуализации предметных областей образования. В своей философии, как явно, так и неявно, я стараюсь избе-гать двух основных ловушек: обязательности определенных по-следствий применения техники и обязательности стратегий наращиваемых изменений. Техника сама по себе не поведет нас в нужном направлении, насколько я могу судить, ни в образовании, ни в социальной жизни. Ценой за подобную позицию педагогического сообщества будет заурядность образования и социальная ригидность. А экспериментирование с обязательными изменениями не позволит нам понять, куда эта техника может завести. Я скорее сторонник революционных воззрений, чем реформист. Но революцию я предвижу в идеях, а не в технике. Она : состоит в новом понимании конкретных предметных областей и ; в новом осмыслении процесса учения как такового. Она состоит ; в новых и более честолюбивых установках в рассмотрении педагогических устремлений".
Комментариев нет:
Отправить комментарий